Совесть снова кольнула больно в грудь. Это не ребёнок Туранов, а её теперь незаконно сажают на некий трон. Несправедливо по отношению ко всем. Задавив в себе отголоски самобичевания, Мелек посмотрела в сторону и увидела, что оказывается Айла вернулась и стоит поодаль, прислушиваясь к разговору.

— Ты и вправду так думаешь? — губы женщины задрожали, в глазах блеснули слëзы.

Мелек поняла, что должна хоть как-то успокоить свою разбушевавшуюся совесть. В такие моменты она даже жалела, что не наглая и бессовестная, как та же Верка. Мелек подошла к Айле и, взяв её руки в свои, заговорила на корявом Турецком языке:

— Мама Айла, я понимаю, не о такой невестке вы мечтали. Хотели женить сына на турчанке, а он полюбил меня. Поймите, я не претендую на ваше место в сердце Эмина. У нас в стране случается, что не ладят сноха и свекровь. Бывает, невестка настраивает мужа против матери. Я никогда не сделаю этого. Я не хочу, чтобы меня ставили на какое-то там почётное место. В России большое уважение имеют многодетные матери, какого бы пола не родились дети. Я уважаю вас и бабушку Нуран за это. Именно вы — матери героини, а я скромная девушка. Мама Айла, я потеряла родителей, а вместе с ними бабушек и дедушку. Я надеялась, что здесь обрету свою вторую маму. Если вам претит родниться с такой, как я — пусть будет так, но я не перестану вас уважать.

Мелек увидела, как по щекам женщины побежали слëзы, а потом она неожиданно обняла её. Это было словно сверкнувшая молния без единой тучки на небе.

— Спасибо за эти слова, дочка. Я думаю, нам нужно начать мириться. Ради Эмина и будущего внука стоит попробовать, девочка.

— Мы и не ссорились вроде, мама Айла, — ответила Мелек, обняв женщину в ответ. — Приготовить для вас чай или кофе, мама.

— Пожалуй кофе. Как в прошлый раз, — Айла отстранилась и пошла к Нуран.

— И мне кофе. Отметим ваше примирение, — широко улыбнулась Нуран.

Айла не ожидала такого. Впервые у Туранов первенец — мальчик. Эта иностранка вышла на почётное место в их семье. Было завидно, и в первые минуты ревность затмила мозг. Айла ушла, но почувствовала неожиданно, что всё же рада. У неё будет внук. К тому же нужно отдать должное Мелек: как бы Айла не фырчала на неё, девушка вела себя вежливо. Мелек не огрызалась, не спорила, но и не унижалась. Она всегда держалась с высоко поднятой головой, говорила спокойно и без оскорблений.

Айла вспомнила, как жаловалась приятельница из Анкары. Сын женился на русской, и та буквально подмяла его под свой каблучок. Если раньше слово матери было на первом месте, то сейчас он говорил: «Так хочется Наташе».

Айле не сразу, но пришлось признать, что Мелек не оправдала её худших опасений. Девушка зачем-то старалась влиться в их среду. Приняла веру. Сменила имя. Учит язык. Айла подумала, что должна, по справедливости, извиниться за сегодняшнее поведение. Постояв в холле дома, она вернулась и услышала разговор Нуран и Мелек.

Слова девушки повергли в шок и неверие. Какая дура откажется от уважения? Она же наследника носит под сердцем. И тем не менее Мелек сказала, что это она, Айла, достойна почëта больше неё.

Внезапно на глаза набежали слезы и Айла спросила: на самом ли деле Мелек так думает. Внезапно девушка подошла, взяла её холодные ладони в свои руки и заговорила, жарко и ласково. В конце она поделилась своими мечтами, и Айла, наконец, прозрела.

В собственной семье с ней обращались, как с будущим товаром. Холили, лелеяли и берегли, но относились строго. Слово «нельзя» звучало чаще, чем «люблю тебя». У отца и матери было восемь детей, половина из которых — девочки. Папа торговал на рынке, но не был особо богат. Поэтому рассчитывали поправить дела с помощью калыма. Неожиданно в город приехал Бора Туран с сыном. Даган, увидев на рынке Айлу, помогающую отцу, отказался жениться на ком-то другом. Айла боялась идти замуж. Знала, как относятся к невесткам в их небольшом городке. Девушки становились служанками для свекрови и всех её детей. А бывало и предметами для вымещения злобы. Кто-то бил своих жëн только за один взгляд постороннего мужчины в её сторону.

Нуран оказалась хорошей свекровью. Не ворчала. Не ругала зря. Сначала старалась ласково указать на ошибки. А уж как радовалась, когда Айла забеременела. Можно сказать, что Нуран её любила даже больше, чем родная мама.

И вот ей открылась истина. Мелек, потерявшая родню в аварии, думала, что обретёт в её лице мать. Терять родителей, когда на ноги встать толком не успел сродни тому, что внезапно под тобой провалилась земля и ты летишь в бездну. Айла обняла Мелек. Хватит вражды. Ведь у Айлы есть сердце и оно вовсе не покрылось льдом. Внезапно пришло понимание: она должна хотя бы немного отплатить за то, как когда-то отнеслась к ней Нуран. Женщина надеялась, что Аллах примет её раскаяние и простит за всё.

Мелек побежала готовить кофе. Мужчины вернулись к бассейну. Даган удивился. Ещё недавно он побежал за Айлой и та раздражëнно приказала оставить её одну, а сейчас жена сидит с мамой и улыбается.

— Что у вас тут произошло? — приподняв брови, спросил Даган, присаживаясь рядом с женой.

— Мелек и Айла наконец начали протаптывать дорожку друг к другу. Мелек нашла нужные слова, теперь всё будет хорошо. Ты уверен, Эмин, что Мелек училась на экономиста, а не на психолога? Кстати, она просила не делать особенным то, что она носит под сердцем мальчика. У русских свои обычаи. Если у нас пятеро детей — это норма, то там целая мать — героиня. Пусть будет, как хочет девочка, — ответила за Айлу Нуран.

Кофе пришлось варить всем, но Мелек была только рада. Наконец-то они с Айлой перестанут вести холодную войну. Жизнь, определенно, налаживается. Теперь стоит набраться смелости и предложить Эмину переспать. «Завтра после прогулки на яхте», — подумала Мелек, улыбаясь, взяла поднос с чашками и понесла на улицу.

46

Утром Мелек проснулась в предвкушении прогулки на яхте, но Эмин заявил, что раньше пяти они не поедут кататься. При этом он заказал повару еду в дорогу.

— Сейчас днëм очень жарко, Мелек. Переждём это время. Мне нужно посоветоваться с дедом по поводу бизнеса. Не скучай, любимая, — Эмин поцеловал её в макушку и ушёл с кухни.

Мелек проводила его взглядом, села за стол и принялась нарезать овощи на салат к обеду. Неожиданно на кухне появилась свекровь. Айла села напротив и улыбнулась.

— Мелек, ты подумала, как назовёшь сына? — спросила Айла без раздражения в голосе.

Мелек оглядела её шикарное голубое платье и нить крупного жемчуга на шее. Свекровь явно куда-то собралась.

— Вы не подумайте, мама, мне не всё равно, как будут звать моего сына, но я попросила Эмина придумать имя самому. Пусть выберет что-то турецкое или арабское. Я не знаю, как у вас это положено.

— А можно, я куплю ему что-то из одежды? Мне так хочется самой что-то выбрать, — попросила Айла.

Мелек удивилась: эта суровая женщина преображается на глазах и стоит закрепить результат.

— Конечно, мама Айла. Я буду только рада этому. Мы же с Эмином купили лишь пару вещей, — ответила Мелек.

— Признаюсь честно, я не ожидала, что у меня будет такая русская невестка. Есть у моей подруги печальный опыт. Наслушалась её слезливых рассказов. Правду говорят: не стоит всех одной метлой мести. Поеду Зейнеп навещу. — Айла встала со стула.

— Привет от меня всем передавайте.

Айла ушла, а кухарка удивлëнно переглянулась с Мелек, та пожала плечами, мол ничего не знаю.

Обед прошёл без Айлы. Она осталась в доме Зейнеп. Бора отметил, что там сейчас собрались все их подруги и, как всегда, перемывают кому-то косточки или обсуждают очередной сериал. Мелек подумала, что с удовольствием бы пригласила Латифу с её подругами. Девушки они хорошие, можно подружиться поближе. Только вот разрешат ли ей?

После обеда она зашла в комнату, чтобы немного вздремнуть. Эмин пришёл следом.

— Я полежу вместе с тобой? — спросил он, улыбаясь.